Поиск по творчеству и критике
Cлово "AVOIR"

1. Смерть Вазир-Мухтара (глава 2)

Входимость: 2. Размер: 219кб.

2. Грибоедов А. С. - Паскевичу И. Ф., 6 сентября 1828 г.

Входимость: 1. Размер: 7кб.

3. Грибоедов А. С. - Паскевичу-Эриванскому И. Ф., конец марта — начало апреля 1828 г.

Входимость: 1. Размер: 7кб.

1. Смерть Вазир-Мухтара (глава 2)

Входимость: 2. Размер: 219кб.

Часть текста: два перехода - и только. А верблюд тихо шествует день и ночь. Саади. Гюлистан 1 Появилась маленькая заметка в газете "Северная пчела", в нумере от 14 марта: Сего числа в третьем часу пополудни возвещано жителям столицы пушечным выстрелом с Петропавловской крепости о заключении мира с Персией. Известие о сем и самый трактат привезен сюда сегодня из главной квартиры действующей в Персии Российской Армии, ведомства Государственной Коллегии Иностранных Дел Коллежским Советником Грибоедовым. С трех часов все перепугались. Пушки Петропавловской крепости - орудийная газета Петербурга. Они издавна вздыхают каждый полдень и каждое наводнение. На миг в Петербурге все торопеют. В жизнь каждой комнаты и канцелярии вторгается пушечный выстрел. Краткий миг изумления кончается тем, что взрослые проверяют часы, а дети начинают бессознательно играть в солдатики. Привычка эта так сильна, что, когда начинается наводнение, чиновники бросаются переводить часы. [36] Но с трех часов 14 марта 1828 года пушки вздыхали по-боевому. Был дан двести один выстрел. Петропавловская крепость была тем местом, где лежали мертвые императоры и сидели живые бунтовщики. Двести один, друг за другом, выстрел напоминал не торжество, а восстание. Между тем все было необычайно просто и даже скучно. Вечером коллежский советник прибыл в нумера Демута. Он потребовал три нумера, соединяющиеся между собою и удобные. Он завалился спать и...

2. Грибоедов А. С. - Паскевичу И. Ф., 6 сентября 1828 г.

Входимость: 1. Размер: 7кб.

Часть текста: героем нынешнего царствования, и Родофиникин в официальных бумагах возжигает вам фимиам своей фабрики. А еще известие о самых последних и прекрасных делах не могло туда дойти. Вчера я получил самую приветливую и ободрительную депешу от Нессельроде, который от имени государя поздравляет меня с дебютом моей переписки министерской, удостоенной высочайшего внимания и благоволения. «Sa majeste a daigne honorer de son interet et de son suffrage les notions et les vues, developpees dans votre communication».— «Sa majeste se plait а у voir un presage du zele eclaire, qui vous guidera dans les importantes fon-ctions, dont elle vous a charge, et applaudit d'avance au succes de vos soins etc., etc.».— «Bien charme d'avoir a vous annoncer, Monsieur, le suffrage, que notre auguste maitre a bien voulu accorder au debut de votre correspondance» *. Все это чрезвычайно приятно, хотя заслуг моих еще ровно никаких нет. Боюсь после ведренных дней внезапной грозы за долговременное пребывание в Тифлисе, в котором по возвращении из Ахалкалак зажился месяц и два дни. Но кто меня знает, легко может поверить, что...

3. Грибоедов А. С. - Паскевичу-Эриванскому И. Ф., конец марта — начало апреля 1828 г.

Входимость: 1. Размер: 7кб.

Часть текста: мой благодетель граф Иван Федорович. Вашему сиятельству я обязан всем уважением и теми приятностями, которые мне здесь ежедневно оказывают. Но от вас также я слег в постелю, болен, замучен обедами, отравляюсь, пьют за здоровье графа Эриванского, а я оппиваюсь. Сухазанет принял меня в руки с самого приезда. Я был приглашен к обеду во дворец. Там мы в первый раз встретились, и с тех пор он от меня не отстает, либо у него, либо у Белосельских, либо у Лавалей. Третьего дня я у него обедал с Чернышевым, который с большим участием об вас расспрашивал. Еще когда-то Левашев, тоже все об вас, а при дворе просто все. Кн. Василий Долгорукий, между прочим, уверяет меня, что испрашивал ленту Беклемишеву, он в письме к К. Волконскому прибавил, что этот человек давний ваш друг: и потому разом и уважили представление. Я думаю, лжет, как всякий благородный, придворный человек. Но какое дело? Это означает меру их понятия о благоволении к вам государя императора. — Депрерадович, Опперман, граф Петр Ал. Толстой, Кутузов, наконец все те, у которых я бываю, при мне любят вас очень горячо. Нет! без шуток, эти четыре человека, кажется, точно так думают, как говорят. Вчера был большой обед у старого моего и вашего знакомого сенатора Чилищева, где тоже много нашлось у вас друзей, и провозглашали вашу славу открытым...