Тема комедии и сатиры в "Горе от ума"
<...>постараемся угадать цель автора комедии "Горе от ума".
Театральные представления сего рода могут быть основаны на трех забавных чертах нравственного мира: на неожиданной и непредвиденной запутанности происшествий, или, как говорится, на интриге; на смешной стороне какого-нибудь порока; и, наконец, на самых странностях современного нам общества. В последнем случае представляется обширное поле для сатиры, и тут-то могут свободно действовать все ее колкости! Этот предмет был целью Грибоедова. Он захотел изобразить своих современников с их причудами, с их смешными приличиями, с их недостатками, словом, со всем тем, что мы все видим, все осуждаем, и тем не менее все соблюдаем и все извиняем в самих себе и в наших ближних.<...>
<...>первая мысль о сочинении комедии "Горе от ума" породилась в Грибоедове во время пребывания его в Грузии, в стране, климатом и обычаями ее обитателей совершенно различной от Москвы, родины автора. В сем цветущем краю воспламенилось воображение поэта-живописца. Воспоминая о том, что он видел до тех пор, сравнивая образ жизни восточных народов с условными обыкновениями жителей столицы просвещенного государства, сличая то и другое, Грибоедов отыскал смешную сторону московского общества, в среде коего он взрос, которого приличия им самим чтились так же свято, как и членами оного. В Грузии Грибоедов как будто очнулся. Там стоял он на отдаленной точке, с которой мог видеть все движения, все действия другого мира, не участвуя сам в оных, следовательно, мог и судить об них по произволу и по справедливости, снявши с себя иго условных законов. <...> Такую-то связь устроил Грибоедов между нами, свидетелями, очевидцами всех недостатков и странностей современного нам общества, и своим идеальным Чацким, существом, которое духом возвысилось в лучший мир и между тем подвержено всем слабостям бренного бытия, само ознаменовано недостатками и по неизбежному влечению страстей привязано к земному!
совершенно для него неприлично. Вдобавок к тому, по молодости, по пылкости своей он сделался нетерпеливым, заносчивым; он не может скрыть того, что лежит у него на душе; у него вырываются не нравоучения и не брань, а какие-то колкие выходки, как будто невольно рождающиеся от его превосходства над всеми окружающими его.
Ознакомившись с Чацким, нельзя его не полюбить, но, узнавши его характер, должно признаться, что нет средства ужиться с таким человеком! И отчего же это произошло? Был ли он таковым с малых лет? Давно ли замечена его запальчивость? Разрешение сих вопросов покажет все искусство автора. Из самого характера действующего лица не только заметно, но даже очевидно, что в юных летах Чацкий оказывал необыкновенный ум, склонность к насмешке и со всем тем имел душу, которая хотела любить и любить. Любовь была ее пища, ее жизнь. Но между тем ум, алчущий познаний, также требовал пищи. Для удовлетворения сей потребности Чацкий, страстно любящий Софью, решился оставить и предмет своего обожания и родину, которая всегда бывает мила благородному сердцу. Чацкий сделался на время космополитом. По словам Фамусова, он рыскал по свету, бил баклуши, что действительно справедливо, потому что его путешествие не имело никакой определенной цели.
Чацкий, по примеру Байрона, хотел осмотреть все страницы великой книги, называемой миром, и хотя в нем еще не заметно той мизантропии и даже того эгоизма, которые оказываются в знаменитом шотландском поэте, но едва ли, после всех странствований, Чацкий не был одинакового мнения с Чайльд-Гарольдом. Он искал пищи для души, он жаждал совершенства, и где, в какой стране он их нашел? Узнавши по опыту, что люди везде одинаковы, что все они имеют те же страсти, те же недостатки, те же причуды, разочарованный мечтатель возвратился на родину, которая привлекала его по не угаснувшему в нем пламени патриотизма. Сверх того, там надеялся он обрести другое блаженство: там ожидало его прелестное существо, его идеал, его земной ангел, его София, уже вполне расцветшая физически и нравственно. И страстный Чацкий увидел эту Софию!.. И подлинно, нашел ее в полном блеске созревшей красоты! Но что же?.. Тут оказывается, как хорошо знал Грибоедов сердце человеческое!
Характеристика Софьи
Прекрасная по наружности, умная, образованная Софья во время отсутствия друга своих детских лет, любимого ею Чацкого, достигла того возраста, когда потребность любви оказывается в полном смысле, когда уже не дружба, а необходимость быть любимой и привязаться к своему обожателю тревожит сердце молодой девушки. Софья, лишившаяся матери еще в младенческих летах, единственная дочь человека, который дышит одними честолюбивыми расчетами, Софья, беспомощная, относительно к своей нравственности, не имеющая наставников и благоразумного надзора за собою, неприметным образом прилепляется к человеку, который во всех поступках отзывается низким своим происхождением. Это Молчалин, чиновник, живущий в доме Фамусова, своего благодетеля, но неспособный чувствовать цены благодеяния. Этот презренный Алексей Степанович, который, по отцовскому завещанию, обязан угождать всем людям без изъятия, и даже собаке дворника, чтоб ласкова была, это лицо столь естественное, так часто в нашем быту встречаемое и так хорошо знаменующее дар наблюдения бессмертного Грибоедова, — совершенно оправдывает несчастную Софью в той безумной любви, которую она к нему возымела.
готового представить себя влюбленным и даже страстным как Вертер, для того чтобы удержаться на своем выгодном месте у значущего чиновника. Бедная девушка позабыла странствующего друга своей юности и полюбила негодяя Молчалина, который отвечает ее склонности умильными словами и между тем волочится за ее служанкою! Вот верное изображение того, что нередко делается в большом свете! Вот совершенное знание страстей и наклонностей человеческих! <...>
Но что же делает тем временем Чацкий, этот искатель совершенства, этот нравственный Дон-Кихот, долженствующий, как и Рыцарь плачевного образа, обмануться во всех своих надеждах? Утомленный тщетным преследованием мечтательного совершенства, свергнувший с себя иго приличий, он приехал на родину с возобновившеюся любовью к Софье и с уверенностию, что он ее обрадует своим возвращением, что для нее также оживятся все приятности прежней любви, и... увы!.. бедный Чацкий должен со вздохом сознаться в том, что:
... Тот скажи: любви конец,
Кто на три года вдаль уедет!
Софья принимает его с холодностью, не тешится более его сатирическими выходками, не открывает ему тайны своего сердца и мучит его недоумением. Горестная встреча на этой родине, где беспокойный Чацкий надеялся обрести по крайней мере блаженство семейственной жизни и где кроме Софьи нет и не может быть ничего привлекательного для милого мечтателя!
В бывшем своем опекуне Фамусове он находит того же человека, закоснелого в предрассудках, того же самого идолопоклонника богатств и почестей, врага всего, что, по мнению его, носит отпечаток вредных и опасных нововведений, человека, душою принадлежащего к тому времени, когда вельможе без достоинств и без заслуг поклонялись, как кумиру, в чаянии от него богатых и высоких милостей. Чацкий не может уважать Фамусова и с невоздержностью, свойственною молодому человеку, опровергает все суждения старика умными, но тем не менее дерзкими выходками. В этом случае ясно видно, что Чацкий томим желанием лучшего, что он страдает, глядя на несовершенства, на предрассудки своих современников, что он облегчает душу свою высказыванием горьких истин, и нельзя не согласиться, что в этом же случае всякий человек, поступающий по примеру Чацкого, необходимо должен казаться странным и даже безумным при всем его уме! Так и представлено в комедии Грибоедова. Но теперь мы посмотрим, с каким необычайным искусством (NB. при соблюдении трех единств!) дал автор правдоподобие этому приключению.
В доме зажиточного московского хлебосола Фамусова дается нечто вроде бала, в тот самый день, когда приехал Чацкий, и хотя Софья, хозяйка дома, не приглашала на этот вечер новоприезжего друга своей молодости, но нетерпеливый Чацкий является сам и прежде всех. Мучимый недоразумением и подозрениями, колеблемый в своих догадках насчет глупого Молчалина и слишком ласкаемого Фамусовым Скалозуба — герой пьесы пользуется прежнею привилегиею и свойственными влюбленному расспросами надоедает Софье и даже мешает ей переодеться. Это очень неучтиво, и, между тем, как это натурально!
Влюбленный Чацкий забыл о протекших трех годах и о том, что Софья уже не дитя, что молодой мужчина не должен обходиться с нею так фамильярно, как прежде. Вот страсть, заглушающая рассудок и в самом естественном виде представленная автором. Оскорбленная этою вольностию Чацкого и еще более его колкими насмешками над ее любовником, Софья пожимает плечами и уходит в свою комнату. Это злее самых гневных ответов! Это явное доказательство совершенной холодности и даже презрения! Это не только задело честолюбие Чацкого, но даже растревожило его желчь, возжгло в нем какую-то злость, которая оказывается в нем при встрече со многими знакомыми ему лицами, приехавшими на вечер. Он почти всех их угощает сарказмами, очень остроумными, но не приличными в обществе.
От Софьи Чацкий не отстает и, увлекаясь своею досадою, бесит ее вторичною злою эпиграммою насчет любимого ею Молчалина. У рассерженной Софьи вырывается самое обыкновенное выражение: он не в своем уме! Это слово подхвачено одним из тех лиц, которые живут пустословием, не находя в своих головах двух порядочных и связных мыслей. «Ужели с ума сошел?» — спрашивает Софью пустомеля. У раздосадованной девушки сейчас породилась идея жестокой мистификации. Она подтвердила вопрошаемое, и в пять минут весть о сумасшествии Чацкого по секрету разнеслась во всем собрании.
пословицы: глас народа — глас божий*, и для довершения своей прелестной картины олицетворил другую поговорку: дошли вести до глухого! — Сцена недослышавшей графини Хрюминой с совершенно оглохшим князем Тугоуховским может назваться не только истинно комическою, но даже образцовою. Как забавны недоразумения глухой старухи и ее толки о бусурманстве Чацкого! Как смешны ответы князя, который ничего не может сказать, кроме: Ахм и Эхм!..
Вся компания собирается на сцену, все действующие толкуют о мнимом сумасшествии Чацкого, судят по-своему — и вот из другой комнаты выходит герой пьесы, раздраженный пустословием какого-то француза и по своей запальчивости воспламенившийся патриотизмом. Весьма некстати, однако самым естественным образом, заносчивый Чацкий начинает многоглагольствовать о любви к отечеству, о вредном влиянии иностранных обычаев и проповедь свою, по привычке, приправляет сарказмами. Такой язык не может быть понятен для праздных жителей столицы, собравшихся повеселиться на бале. Все это для них, как говорится, сущая тарабарская грамота. Они пожимают плечами, отходят в сторону и более убеждаются в мнимом безумии бедного Чацкого.
Но этого еще мало: Чацкий обязан сам узнать о сей нелепой вести. В последнем действии он сам слышит, как шесть княжен уверяют доброго враля Репетилова о достоверности помешательства Чацкого. Мастерская черта! Но за оною следует и другая. Чацкий нечаянным образом делается свидетелем низости Молчалина и негодования обманутой Софьи. Изменница наказана, но счастливее ли оттого Чацкий?
Он принужден вырвать из сердца ту любовь, которая его утешала, которая питала его надеждою блаженства! Какое глубокое знание страстей человеческих является в сем случае! Если бы автор комедии был жив, то мы посоветовали бы ему избрать к оной следующий эпиграф: «Если хочешь иметь врагов и отравить жизнь свою огорчениями, то будь умнее других и люби правду!» Такова была судьба героя пьесы. Кажется, в наш век нет недостатка в подобных случаях!
"Горе от ума". Век нынешний и век минувший