"СЕРЧАК И ИТЛЯР"
Серчак
Ты помнишь ли, как мы с тобой, Итляр,
На поиски счастливые дерзали,
С коней три дня, три ночи не слезали;
Им тяжко; градом пот и клубом пар,
А мы на них - то вихрями в пустыне,
То вплавь по быстринам сердитых рек...
Кручины, горя не было вовек,
И мощь руки не та была, что ныне.
Зачем стареют люди и живут,
Когда по жилам кровь едва струится!
Когда подъять бессильны ратный труд,
И темя их снегами убедится!
Смотри на степь, - что день, то шумный бой,
Дух ветреный, другого превозмогший,
И сам гоним... сшибутся меж собой,
И завивают пыль и злак иссохший:
Так человек рожден гонять врага,
Настичь, убить иль запетлить арканом.
Кто на путях не рыщет алчным враном,
Кому уже конь прыткий не слуга,
В осенней мгле, с дрожаньем молодецким,
Он, притаясь, добычи не блюдет, -
Тот ляг в сыру землю: он не живет!
Не называйся сыном половецким!
Итляр
Мы дряхлы, друг, но ожили в сынах,
И отроки у нас для битвы зрелы.
Не праздней лук, - натянут в их руках;
Не даром мещут копья, сыплют стрелы.
Давно ль они несчетный лов в полон
Добыли нам, ценою лютых браней,
Блестящих сбруй, и разноцветных тканей,
И тучных стад, и белолицых жен.
О, плачься, Русь богатая! Бывало,
Ее полки и в наших рубежах
Корысть делят. Теперь не то настало!
Огни ночной порою в камышах
Не так разлитым заревом пугают,
Как пламя русских сел, - еще пылают
По берегам Трубёжа и Десны...
Там бранные пожары засвечают
В честь нам, отцам, любезные сыны.
Серчак
В твоих сынах твой дух отцовский внедрен!
Гордись, Итляр! Тебя их мужественный вид,
Как в зимний день луч солнечный, живит,
Я от небес лишь дочерью ущедрен,
И тою счастлив... Верь, когда с утра
Зову ее и к груди прижимаю, -
Всю тяжесть лет с согбенных плеч стрясаю.
Но ей отбыть из отчего шатра:
Наступит день, когда пришельцу руку
Должна подать на брачное житье;
Душой скорбя, я провожу ее,
И, может быть, на вечную разлуку...
Тогда приди всем людям общий рок!
Закройтесь, очи, - не в семье чад милых...
Наездник горький: ветх и одинок,
Я доживу остаток дней постылых!
Где лягут кости? В землю их вселят
Чужие руки, свежий дерн настелят,
Чужие меж собой броню, булат
И всё мое заветное разделят!...
ПРИМЕЧАНИЯ
За отсутствием данных не представляется возможным установить, к какому именно году относится этот, по-видимому, случайно уцелевший фрагмент стиховой драмы из эпохи войн половцев с русскими. Имеются веские основания полагать, что эта драма была написана Грибоедовым, если не полностью, то частично, не позже августа 1825 г. В неопубликованных воспоминаниях А. Н. Муравьева сообщается, что в августе 1825 г., в Крыму, Грибоедов читал ему фрагменты трагедия, из которой он запомнил "одну лишь сцену между половцами, позабыв ее название" (см. С. Голубов. А. Н. Муравьев об А. С. Грибоедове - "Литературная газета" 1939, No 46).
Имя полоцкого хана Итларя встречается в русской летописи, рассказывающей о событиях конца XI века.